ПРИМЕРНО ДЕСЯТЬ БРАТЬЕВ
Вместо послесловия
Новый день и снова неизвестность –
Котик там, коза или корова?
Так часы охватывают местность
Взглядом изнутри четверть второго.
На лугу зеленые платочки,
Синие и красные овечки.
Чем помочь вам, облачные дочки?
Маленькие зверо-человечки?
С башенки соколиком взовьемся,
Может уж не ляжем спать сегодня,
Или, может, ничего, прорвемся.
Помоги нам, бабушка Господня.
Мы пойдем-найдем святую Анну,
Мы попросим у ее рубахи
Пуговку с нагрудного кармана –
Одолеть полуденные страхи.
+
Страшновато на солнце,
Шестеренье в глазах.
Что буреет на желтом бархане?
Кто ты, брат? Ты куда и откудова?
Я осколок берцовый,
Не больше молочного зуба.
Хруп-туп-туп, говорю, ш-ш-ш.
A strong beat
конечно бред
but it’s proactive
the walking dead
the true detective
конечно ложь
и пропаганда
detective Bosch,
read me the Miranda
конечно kitsch
но я спокоен
like no bitch
like Leonard Cohen
Песня
Идет солдат лубочный
Со службы своей бессрочной,
Под мышкою солдатка –
Саперная лопатка.
Тут смерть ему навстречу,
Родной пугает речью:
«Какой же ты, служивый,
Невыспатый да вшивый!
Попарься-ка, дружочек,
Вот для тебя кружочек,
Поспи давай, солдатик,
Вот для тебя квадратик!»
Да он ведь сам из сказки –
Сейчас ей строит глазки:
- Поешь со мной вчера
Глазунью из топора!
Смешную скорчил мину,
В желток запрятал мину.
Она ему: «Как сладко!»
А тут ее украдкой
Хвать по башке солдатка –
Саперная лопатка!
«Сама иди в кружочек,
В пластиковый мешочек».
+
В амбарной книжке пустяков
Ты третья штучка от конца.
Вторая – крепкий Дурачков.
А третья – хрупкая маца,
Шо Борух-дедушка всеhда
Из синагоги при-нести
Просил тебя-меня. И, да,
Ее нам надо до-нести –
И на сердце, и в животе,
И на туканском тетете[1].
Иди додому, мешуга,
Скрипи, берцовая нога.
+
Общество, толерантное к френикам,
не лопатой дерется, а веником.
В кастрюле ловит кота,
говорит ему: атата!...
Вездесущий Котик сквозной,
поговори со мной!
Я вчера открыл мой живот
и воскликнул: ну вот!
Я-то думал – сыр, селезенка, пузырь,
а там лисенок – позырь!
Не бросай меня в этом лесу,
утри мне лапкой слезу,
избавь от страха и злобы,
помоги разгрести сугробы,
отыми лопату, подай веник -
в каждом углу сидит пыльноватый френик,
его ум размером с микроба,
как мы знаем оба...
Я, твой пес по имени Человек,
не смыкаю усталых век.
+
Розоватый дом – желтоватый двор,
Стекловатный кляп проглотив,
Уронил забор – и запел, как хор,
На гнусавый, мужик, мотив:
«Ах, стальныя hрабли – дубовый хрен,
Шо ж вэ жизнь мою разломав!..»
Это древний такой рефрен (refrain),
И собачка маленькая гав-гав.
+
ходит мама-кисонька с тележкой –
открывает дверки, закрывает,
то посадит тыкву, то огурчик,
то из меда испечет коврижку.
ходит папа-петушок с гармошкой –
то забудет песенку, то вспомнит…
шелкову бородушку разгладит,
перышком вину свою загладит.
вот и ты, ребенок-медвежонок,
просто будь, не уходи так рано.
+
По сырым полям,
По равнине топкой
Пробежал махрюшенька
С голой жопкой –
Из Вулыха башенки
Розового оттенка,
Где позавчерашеньки
Растеклись по стенке.
Мы его не трогали,
Не ловили,
Поминали Гоголя,
Носом скулили.
Мы вам больно делать
Не собирались,
Понарошку прыскали…
Эх, Орловский в яблочках,
Огонь с нафталином!
Эх, чифирь со слоником,
Пепел в жестянке!
+
Крикнет, бывало, херню –
И слушает эхо
Раз сорок восемь на дню.
А нынче не к спеху.
Смущеньем охвачена мгла
Не-знанья густого.
Янтарная каплет смола
Из сердца простого.
+
Ты скрипишь-то чего-ся,
Косоватая ося?
Чтоб ярчей нам жилося,
Вырви глаз да подбрось его!
Сам скрипишь ты немного,
Гоговатый магога,
Банный лист-недотрога,
Брат-ботинок Ван Гога.
Песня
Я простое облако, благородное,
Недобиток не трогаю.
Так что иди, мама родная,
Дикой своей дорогою –
Переулками – улками,
Перегонами пешими,
Полигонами гулкими,
Да ложбинками лешими.
Полусгнившими кочками,
Домовинками вшивыми.
Куда послала сыночка,
Там теперь и ишшы ево.
Там наврод да навродица
Поклоняются солнцу жестокому.
В капле пара поет Богородица
Малышу одинокому.
Примерно десять братьев
I
В медленном времени перемедленном.
Как улитка Брунгильда на девятом десятке ультрамариновом.
Как Рильке смородиновый, восемь раз через себя перекинувшийся.
Как серебристо-зеленая Ш с семью головами чешуйчатыми.
Как друг-шестеренка из красного марсианского железа.
Как цифра пять, золотом вечным горящая в песнопенье.
Как четыре шафранных чижа веселящиеся в четырех желудочках.
Как три незнакомца с непонятными лицами.
Как два Николая (в ушанке и в картузе).
Так один брат я остался.
Но как узнать кто, о подайте менi.
II
Они отвечают:
Лови! Не вопрос.
Ты наш друг, живущий в стене
Цвета старого мха.
У нас тут кранты и болты.
Знамо кто занят незнамо чем.
А ты
Чего-то шуршишь там –
И средь белого дня
По белёной стене
Сизокрылые паттерны
Пролетают и Скачут –
Чижик, Улитка, Дракон,
Огненная река,
Троица, Святитель,
Трансформеры.
III
Или это не ты?
IV
Или я! – говорит, - или я!
Я – утешенный
Проницательностью и Дальновидностью вашей!
(Хоть цвет и теряется).
Я – умылся и приосанился,
Отсморкался, откашлялся,
Подхватил ритм первый попавшийся
(Или нет, неправда?)
Хочу сказать вам:
- Как человек недалекого будущего,
Дурковатого, но хорошего,
Когда Солнце погаснет, но не остынет,
Я хочу сказать вам:
- Дорогие мои, не бойтесь!
Больше уже не кажется,
Что никто не слышит.
Так я придумал пятьдесят лет назад
(Еще при Брежневе).
Так я бормотал в тоннеле моем
В худую спину мою –
С почти надеждой
(Как Гарри Босх).
Я исходил и исползал каждый миг
Тягостной тишины.
Я целовал уши ее захватанные.
Когда друг умер и бросил меня,
Да и сам я вел себя не лучше.
Когда танки ехали по Волгоградскому,
А в к/т Высота шел Призрак оперы.
Когда дикий младенец смотрел из колясочки,
Как фаюмский портрет – не улыбаясь.
Тогда я поставил флажки
Над речкой Смородиной,
Натянул ленту,
Обвел контур,
Вызвал пожарных.
Я спас Брунгильду из магазина-аквариума.
Я кормил ее салатом и отрубями.
Один брат я остался –
Со скрипочкой моей, с контрабасом.
Времена встретились.
Повторять нет смысла.
Дорогие мои, не бойтесь!
Больше уже не кажется,
Что никто не слышит.
[1] https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%82%D0%B5_(%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)